Юрий и Татьяна Бурносовы — Светлый путь (263)

Режиссёр аккуратно сложил вчерашнюю правду и сунул её в специальный держатель на стене. В огромном иллюминаторе был виден уползающий в даль Ленинград, а чуть левее в небе, маневрирующее звено И-16 с красными звёздами. - Пока летают, - прогудел низкий голос и режиссер оглянулся. В купе вошёл пожилой полковник, совершенно лысый, но с густыми пшеничными усами, на груди медаль 20 лет РККА и потёртый орден боевого красного знамени. Судя по возрасту и выправке, ещё из царских. Они все как-то выделялись из других краскомов. - Колабанов Илья Ильич, - представился тем временем полковник, протягивая руку с безукоризненными холеными ногтями. - Александров Григорий Васильевич. - Вот и славно, - сказал полковник, садясь напротив. Восьмиместная пассажирская кабина была пуста, почему-то из Ленинграда сегодня почти никто не летел в Москву. Впрочем, так оно и лучше, свободней и спокойнее. - А я торопился, видите ли, не успел на земле подготовиться. Пришлось в здешнем буфете, но не жалею, отличный коньяк. А закуска у меня с собой всегда, - с этими словами Колабанов раскрыл небольшой кожаный саквояж и выставил на столик бутылку азербайджанского коньяка, а затем принялся выкладывать шпроты, копчёную докторскую колбасу, а сверх того, даже бутылку кетчупа ленинградского пищекомбината. Александров слыхал, что этот продукт весьма понравился товарищу Микояну после его визита в Америку, после чего его и пустили в производство. Раньше пробовать, как-то не доводилось. - Вы его на колбасу лейте, - тоном знатока посоветовал Колабанов глядя, как попутчик читает этикетку. - А вы простите, не тот ли Александров, что снимает кино? - Тот самый, - улыбнулся режиссер, ставя бутылку на столик.

Дальше...